Неточные совпадения
В лесу те же деревья, но в шуме их явился особенный
смысл: между ними и ею водворилось
живое согласие. Птицы не просто трещат и щебечут, а все что-то говорят между собой; и все говорит вокруг, все отвечает ее настроению; цветок распускается, и она слышит будто его дыхание.
Мать его, еще почти молодая женщина, лет сорока с небольшим, была такая же
живая и веселая, как он, но с большим запасом практического
смысла. Между ею и сыном была вечная комическая война на словах.
Сквозь обветшавшую и никогда никуда не пригодную мудрость у нее пробивалась
живая струя здравого практического
смысла, собственных идей, взглядов и понятий. Только когда она пускала в ход собственные силы, то сама будто пугалась немного и беспокойно искала подкрепить их каким-нибудь бывшим примером.
Так же как в одной поваренной книге говорится, что раки любят, чтоб их варили
живыми, он вполне был убежден, и не в переносном
смысле, как это выражение понималось в поваренной книге, а в прямом, — думал и говорил, что народ любит быть суеверным.
Это были жилые комнаты в полном
смысле этого слова, в них все говорило о жизни и
живых людях.
Года четыре, до самой смерти отца, водил Николай Абрамыч жену за полком; и как ни злонравна была сама по себе Анфиса Порфирьевна, но тут она впервые узнала, до чего может доходить настоящая человеческая свирепость. Муж ее оказался не истязателем, а палачом в полном
смысле этого слова. С утра пьяный и разъяренный, он способен был убить, засечь, зарыть ее
живою в могилу.
Замараев поселился у Галактиона, и последний был рад
живому человеку. По вечерам они часто и подолгу беседовали между собой, и Галактион мог только удивляться той особенной деревенской жадности, какою был преисполнен суслонский писарь, — это не была даже жажда наживы в собственном
смысле, а именно слепая и какая-то неистовая жадность.
Смысл кризиса всей современной философии — в возврате к бытию и к
живому опыту, в преодолении всех искусственных и болезненных перегородок между субъектом и объектом.
Живой Логос мира,
Смысл мира дан лишь в религиозном откровении.
Рационалисты те, для кого утрачено реальное содержание и реальный
смысл слов и понятий, мистики те, для кого слова и понятия полны
живого, реального содержания и
смысла.
Лишь рационалистическое рассечение целостного человеческого существа может привести к утверждению самодовлеющей теоретической ценности знания, но для познающего, как для существа
живого и целостного, не рационализированного, ясно, что познание имеет прежде всего практическую (не в утилитарном, конечно,
смысле слова) ценность, что познание есть функция жизни, что возможность брачного познания основана на тождестве субъекта и объекта, на раскрытии того же разума и той же бесконечной жизни в бытии, что и в познающем.
Свободное претворение самых высших умозрений в
живые образы и, вместе с тем, полное сознание высшего, общего
смысла во всяком, самом частном и случайном факте жизни — это есть идеал, представляющий полное слияние науки и поэзии и доселе еще никем не достигнутый.
У кабатчика Ермошки происходили разговоры другого характера. Гуманный порыв соскочил с него так же быстро, как и налетел. Хорошие и жалобные слова, как «совесть», «христианская душа», «
живой человек», уже не имели
смысла, и обычная холодная жестокость вступила в свои права. Ермошке даже как будто было совестно за свой подвиг, и он старательно избегал всяких разговоров о Кожине. Прежде всего начал вышучивать Ястребов, который нарочно заехал посмеяться над Ермошкой.
На днях наша дружеская полемика получила новую богатую пищу. В газетах появилась речь одного из эльзас-лотарингских депутатов, Тейтча, произнесенная в германском рейхстаге. Речь эта, очень мало замечательная в ораторском
смысле, задела нас за
живое внезапностью своего содержания. Никто из нас не ожидал, чтобы мог выступить, в качестве спорного, такой предмет, о котором, по-видимому, не могло существовать двух различных мнений. Этот оказавшийся спорным предмет — любовь к отечеству.
Прежде ей никогда не приходило в голову спросить себя, зачем Порфирий Владимирыч, как только встретит
живого человека, так тотчас же начинает опутывать его целою сетью словесных обрывков, в которых ни за что уцепиться невозможно, но от которых делается невыносимо тяжело; теперь ей стало ясно, что Иудушка, в строгом
смысле, не разговаривает, а «тиранит» и что, следовательно, не лишнее его «осадить», дать почувствовать, что и ему пришла пора «честь знать».
У него недоставало того практического
смысла, который выучивает человека разбирать связный почерк
живых событий; он был слишком разобщен с миром, его окружавшим.
Если же наши мысли сообразны с пьесою, то мы просим ответить еще на один вопрос: точно ли русская
живая натура выразилась в Катерине, точно ли русская обстановка во всем, ее окружающем, точно ли потребность возникающего движения русской жизни сказалась в
смысле пьесы, как она понята нами?
И если вы хотите
живым образом действовать на меня, хотите заставить меня полюбить красоту, — то умейте уловить в ней этот общий
смысл, это веяние жизни, умейте указать и растолковать его мне: тогда только вы достигнете вашей цели.
Мы говорим: «Вот что автор изобразил; вот что означают, по нашему мнению, воспроизведенные им образы; вот их происхождение, вот
смысл; мы находим, что все это имеет
живое отношение к вашей жизни и нравам и объясняет вот какие потребности, которых удовлетворение необходимо для вашего блага».
14) Область искусства не ограничивается областью прекрасного в эстетическом
смысле слова, прекрасного по
живой сущности своей, а не только по совершенству формы: искусство воспроизводит все, что есть интересного для человека в жизни.
Все, что высказывается наукою и искусством, найдется в жизни, и найдется в полнейшем, совершеннейшем виде, со всеми
живыми подробностями, в которых обыкновенно и лежит истинный
смысл дела, которые часто не понимаются наукой и искусством, еще чаще не могут быть ими обняты; в действительной жизни все верно, нет недосмотров, нет односторонней узкости взгляда, которою страждет всякое человеческое произведение, — как поучение, как наука, жизнь полнее, правдивее, даже художественнее всех творений ученых и поэтов.
Ученый [Считаю необходимым еще раз сказать, что дело идет единственно и исключительно о цеховых ученых и что все сказанное только справедливо в антитетическом
смысле; истинный ученый всегда будет просто человек, и человечество всегда с уважением поклонится ему.] до такой степени разобщился с современностью, до такой степени завял, вымер с трех сторон, что надобно почти нечеловеческие усилия, чтоб ему войти
живым звеном в
живую цепь.
С этой минуты между ею и Чацким завязался горячий поединок, самое
живое действие, комедия в тесном
смысле, в которой принимают близкое участие два лица, Молчалин и Лиза.
Оставя две капитальные стороны пьесы, которые так явно говорят за себя и потому имеют большинство почитателей, — то есть картину эпохи, с группой
живых портретов, и соль языка, — обратимся сначала к комедии как к сценической пьесе, потом как к комедии вообще, к ее общему
смыслу, к главному разуму ее в общественном и литературном значении, наконец, скажем и об исполнении ее на сцене.
И вся эта
живая красота будет потоптана жадностью. Какой тут
смысл? Рождается милый ребёнок; радуясь, растёт прекрасное дитя, и вот — пакостно ругается и горько стонет человек, бьёт жену свою, гасит тоску водкой.
Его
смысл будет в том, что гнусно тратить время в бесплодных разговорах, когда, по нашему же сознанию, возбуждено столько
живых вопросов.
Не говоря о точке зрения Посошкова, которая, может быть, не совсем удовлетворит требованиям
живой народной науки, заметим здесь только о том, как в этом случае простой здравый
смысл русского человека сошелся с результатами, добытыми наконец в многолетних опытах и исследованиях людей ученых.
Смысл последнего прозвища затерялся в веках, но остался его
живой памятник в виде стоящей в центре деревни дряхлой католической часовенки, внутри которой за стеклами виднеется страшная раскрашенная деревянная статуя, изображающая Христа со связанными руками, с терновым венцом на голове и с окровавленным лицом.
Но вот в том-то и заслуга художника: он открывает, что слепой-то не совсем слеп; он находит в глупом-то человеке проблески самого ясного здравого
смысла; в забитом, потерянном, обезличенном человеке он отыскивает и показывает нам
живые, никогда незаглушимые стремления и потребности человеческой природы, вынимает в самой глубине души запрятанный протест личности против внешнего, насильственного давления и представляет его на наш суд и сочувствие.
Ряд величайших и самых нелепых противоречий слова с делом, дела с
живою жизнью и здравым
смыслом!
Однако это промыслительство не следует понимать в
смысле механической предетерминированности, уничтожающей творчество и свободу и превращающей мир в часовой механизм, а Божество в своевольного и капризного тирана, создающего себе
живые игрушки.
Напротив, как непрестанно совершающееся творение Божие, как
живая риза Божества, мир незакономерен — в
смысле механического детерминизма.
По глубочайшему
смыслу учения Платона, мир идей есть не что иное, как София, т. е. хотя и
живое откровение Божества, но еще не само Божество.
Там прячутся в темноте наши инстинкты, по-своему отзывающиеся на явления жизни; там залегает наше основное, органическое жизнечувствование — оценка жизни не на основании умственных соображений и рассуждений, а по
живому, непосредственному ощущению жизни; там — то «нутро и чрево», которое одно лишь способно «жизнь полюбить больше, чем
смысл ее», или, с другой стороны, — возненавидеть жизнь, несмотря на сознанный умом
смысл ее.
В добывании силы жизни, в выведении человека на тот путь
живой жизни, которым идет в природе все живущее, — в этом прежде всего «метафизический и религиозный
смысл» также и социального освобождения человечества.
Живая жизнь не может быть определена никаким конкретным содержанием. В чем жизнь? В чем ее
смысл? В чем цель? Ответ только один: в самой жизни. Жизнь сама по себе представляет высочайшую ценность, полную таинственной глубины. Всякое проявление
живого существа может быть полно жизни, — и тогда оно будет прекрасно, светло и самоценно; а нет жизни, — и то же явление становится темным, мертвым, и, как могильные черви, в нем начинают копошиться вопросы: зачем? для чего? какой
смысл?
Толстой с очевидною намеренностью совершенно изменяет
смысл вопроса. Тургенев говорит: «кто боится смерти, пусть поднимет руку!» Смерти боится все падающее, больное, лишенное силы жизни. Толстой же отвечает: «да, и я не хочу умирать». Умирать не хочет все
живое, здоровое и сильное.
Он не ощущал могучих токов, идущих от земли, не знал того извечного хмеля жизни, который делает все
живое способным «любить жизнь больше, чем
смысл ее».
Алеша говорит: «нутром и чревом хочется любить», «все должны полюбить жизнь больше, чем
смысл ее». Толстой не скажет «хочется» и «должны». Он и без того жадно любит жизнь именно нутром и чревом, любит жизнь больше, чем
смысл ее. Есть жизнь — есть все. Вопросы о
смысле, о цели осыпаются с блистающего существа
живой жизни, как чуждая шелуха.
Напротив: в полном банкротстве
живой жизни, в победительном и окончательном выявлении человеческой неспособности жить, — «в этом и только в этом» он способен видеть «религиозный и метафизический
смысл» даже борьбы человечества за улучшение жизни.
Смысл жизни заключается для Толстого не в добре, а в самой жизни. Точнее — жизнь,
живая жизнь лежит для него вообще в другой плоскости, не в той, где возможен самый вопрос о «
смысле».
Тщетно ждем мы от художника Толстого, чтобы он в
живых образах показал нам раскрывшийся Левину
смысл жизни. «С Кити никогда не будет ссор, с гостем, кто бы он ни был, буду ласков». Но с Кити Левин опять поссорился — и приходит к окончательному выводу: «Так же буду сердиться на Ивана-кучера, так же буду спорить… Но жизнь моя теперь не только не бессмысленна, как было прежде, но имеет несомненный
смысл добра, который я властен вложить в нее».
На первый раз самое ужаснее в этом несчастии была его неожиданность. Люди, которые всякий случай находят безразлично удобным для острот и насмешек, говорили, что «полковник Праотцев зарезан на славу
живой ниткой», но этот скверный каламбур имеет очень точный
смысл.
Фанатик всегда «идеалист» в том
смысле, что «идея» для него выше человека,
живого существа, и он готов насиловать, истязать, пытать и убивать людей во имя «идеи», все равно, будет ли это «идеей» Бога и теократии или справедливости и коммунистического строя.
Ниже я дам и свои итоги по этой части за целых пять лет и вперед говорю, что для тех городов, где я
живал, они совсем не блистательны ни в количественном, ни в качественном
смысле. А я ведь
живал (и подолгу, до нескольких сезонов и годов) в таких центрах Европы, как Париж, Лондон, Берлин, Рим, Вена, Мадрид, не считая других крупных городов и центров западной науки.
«Нет смерти», говорили все великие учители мира, и то же говорят, и жизнью своей свидетельствуют миллионы людей, понявших
смысл жизни. И то же чувствует в своей душе, в минуту прояснения сознания, и каждый
живой человек. Но люди, не понимающие жизни, не могут не бояться смерти. Они видят её и верят в неё.
Только если бы люди были боги, как мы воображаем их, только тогда они бы могли любить одних избранных людей; тогда бы только и предпочтение одних другим могло быть истинною любовью. Но люди не боги, а находятся в тех условиях существования, при которых все
живые существа всегда живут одни другими, пожирая одни других, и в прямом и в переносном
смысле; и человек, как разумное существо, должен знать и видеть это. Он должен знать, что всякое плотское благо получается одним существом только в ущерб другому.
В молодой женщине таилась потребность общения, потребность поделиться мыслями и чувствами с другим
живым существом, а потому весьма естественно, что первая встречная женщина, с виду не оставлявшая желать ничего в
смысле приличия, сумела войти в доверие одинокой, оставленной мужем молодой дамочки.
В то, описываемое нами время, когда крепостное право было в самом зените своего развития в
смысле самовластия владельца и отсутствия всяких понятий о личности
живого имущества, каковыми были дворовые и крестьяне обоего пола, арена для таких сластолюбцев была безгранична.
Наступило утро, в полном
смысле великопостное, сырое, промозглое, туманное. Небольшими и редкими кучками удалось расставить горожан, унылых, робких, загнанных, уцелевших от казней. Как
живые тени стояли эти остатки недавно еще густого и бодрого населения.